Екатерина Мазурова
В рамках проекта газеты «Местный спрос» и музея имени К. Бальмонта «Имя Шуя» одним из первых кандидатов на то, чтобы имя её стало символом нашего города, названа Екатерина Яковлевна Мазурова. Мне кажется, трудно найти второго человека, сделавшего для Шуи и шуян столь же много и бескорыстно, сколько сделала Екатерина Яковлевна.
Нас подружил бронзовый самовар
Когда-то, ещё в начале восьмидесятых годов прошлого столетия, небольшая заметка с таким названием была опубликована в газете «Шуйский пролетарий». Это было первое сообщение о нашей замечательной землячке и о той многолетней меценатской работе, которую начала она на благо родного города.
Редактор «Шуйского пролетария» Григорий Аркадьевич Бородин, направив меня (тогдашнего корреспондента газеты) с заданием написать «об этой интересной бабке», предупредил, что тут нужен особый подход, газетчиков она терпеть не может, запросто и выгонит…
Но всё получилось отлично. Подружил нас великолепный бронзовый самовар, купленный Екатериной Яковлевной для своих московских друзей, и ещё то, что жил я на Театральной улице Шуи, самой памятной улице для старой актрисы, и лично знал семьи друзей её молодости. Словом, вечером того же дня мы пили чай с вишнёвым вареньем из её самовара в маленьком номере гостиницы «Теза», выходящем окошком на белую громаду колокольни Воскресенского собора.
Екатерина Яковлевна дотошно расспрашивала меня о шуйской жизни, о судьбе её знакомых, многие из которых оказались друзьями моих родных.
Разговор шёл непринуждённый, словно мы знали друг друга много лет. Она, со своим добрым талантом актрисы, умела как-то сразу расположить собеседника к себе. Наконец, улыбнувшись, сказала: «А о задании своём чего молчишь? Я ведь знаю, зачем тебя послали. Спрашивай, так и быть, расскажу…»
«Пусть в провинции тоже будет красота…»
Вот так и завязалось наше знакомство с Екатериной Яковлевной, переросшее в многолетнюю дружбу, которая не прерывалась и в годы моих отъездов из Шуи в Северную Карелию, а затем и в республику Тыва, куда меня пригласили открывать первую в республике районную газету на русском языке.
Однако вновь вернусь к тому нашему разговору с Екатериной Яковлевной в гостиничном номере за самоваром.
– Ты спрашиваешь, что меня сюда так притягивает из Москвы, и почему я привожу в дар музеям Шуи и района разные фарфоровые безделушки, предметы старинного быта, картины… Меня и моя родная дочь порой об этом спрашивает. Отвечу, хоть и не для твоей газеты. Ты там что-нибудь напишешь сам, только не очень выдумывай! Так вот, дорогой мой, потому тянет меня сюда, что всё здесь моё, родное. И эти улочки, по которым я на фабрику, а потом в театр бегала, и эти дома, в которых жили мои дорогие друзья. Через дом от твоего дома жил на Театральной улице наш хороший друг, тоже артист, Коля Тороцкий, а вот здесь – на бывшей Соборной площади, Миша Светозаров, его отца расстреляли… О них, понятно, в газете твоей не напишут – нельзя!
Ты будешь писать о ролях моих в театре и кино, а что они значат, по сравнению с тем милым, дорогим душе? Песню-то из одного кинофильма помнишь «…ведь здесь моё осталось сердце…»? Вот то-то. Сердца моего кусочек здесь, души моей. Потому и дорога мне наша провинциальная Шуя больше всех столиц мира. А то, что привожу я сюда для музеев, это тоже от сердца. Когда-то я покупала всё это себе (я с детства в фарфор влюблена) или дарили мне мои друзья. Ну и картины тоже. Иные покупала, иные дарёные. Есть у меня мечта: для дорогих сердцу моему шуян в музее картинную галерею создать. Пусть у нас в провинции тоже будет красота, ведь она исподволь воспитывает в душах людей культуру, тягу к прекрасному…
«Отдаю себя людям»
Почти четыре десятилетия пролетели с тех пор. Одну эпоху в жизни страны нашей сменила другая. Произошла переоценка ценностей, изменились взгляды людей на жизнь, да во многом и сами люди. Что-то ушло безвозвратно, что-то родилось. Но одно осталось неизменным – доброта и красота. Недаром говорили когда-то философы и писатели, что красота мир спасёт.
Сейчас мы по-иному, чем прежде, оцениваем поступки земляков наших, оставивших после себя добрый след на земле родной, шуйской. Вот и она, Екатерина Яковлевна Мазурова, оставила после себя неизгладимый добрый след в душе людей на много лет.
По самым примерным оценкам, стоимость предметов искусства и быта, подаренных Шуе Екатериной Яковлевной и её друзьями, сегодня превышает полмиллиона долларов, и это притом, что сама Екатерина Яковлевна до последних дней жила на пятом этаже обыкновенной, отнюдь не престижной московской «хрущевки». Но она никогда никому не жаловалась на трудности, лишь раз в письме обмолвилась, что из-за болезни не может спуститься по лестнице на улицу, поэтому «гуляет» на балконе, а за хлебом в ближайший магазин (слава Богу!) ходят соседи…
Немногим из нынешних меценатов по плечу такое. Её самым главным богатством были большое сердце и добрая душа, и богатством этим она щедро, без остатка делилась с нами. Не случайно и вторая книга, которую когда-то Екатерина Яковлевна в соавторстве со мной намеревалась написать, должна была называться «Отдаю себя людям».
