«Целую крепко, ваш Вад».
Совсем недавно на торжественном митинге, приуроченном к скорбной дате – Дню памяти воинов-интернационалистов, случай свёл меня с женою погибшего в Афганистане шуянина Вадима Большакова, имя которого «золотом» высечено на Памятном знаке на Комсомольской площади. Серафима Владимировна Большакова, как настоящая жена военного, до сих пор хранит память о своём муже, о таком любимом и единственном.
Накануне 8 марта мы встретились, и завязался разговор, тяжёлый, но полный тепла. В уютной квартирке на Свердлова, именно здесь жил в своё время Вадим со своими родителями, светло и тихо. На столе угощения для гостя, фотографии и письма. Сколько времени прошло, а рассказывать трудно, слёзы…Честно сказать, и я себя с трудом сдерживала.
Мама Вадима Большакова, Светлана Борисовна, киевлянка, в Киеве учился в танковом училище и папа Вадима, Владимир Сергеевич. Там же они познакомились и поженились, а в 1952 году родился их единственный сын. Участь семьи военного –
бесконечные переезды с места на место. Одним словом, служба. Греет только то, что семья рядом. Светлана Борисовна вместе с сыном была верным спутником Владимира Сергеевича. Сначала переезд в Белоруссию, затем служба «перебросила» семью Большаковых в Шую, которую впоследствии они полюбили всей душой. В 1960 году Вадим пошёл в первый класс школы № 3, а в 1964 году снова переезд – Владимира Сергеевича отправили служить в Амурскую область.
«Раньше жёны военных всегда следовали «хвостиком» за мужем. Светлана Борисовна рассказывала, в каких тяжёлых условиях приходилось жить в Амурской области. Военную часть там только начали разворачивать, жить, по сути, было негде. Жилищем для семей военных стали так называемые «землянки», в которых трещины такие, что улицу видно, а сырость в жилище такая, что мокрицы ползали. Условия жуткие!» – рассказывает Серафима Владимировна.
Там же, в Благовещенске, в 1970 году Вадим поступил в Дальневосточное высшее общевойсковое командное училище. «Как родилось решение стать военным?», –
в общем-то догадываясь и зная ответ, спрашиваю я.
«Вадим настолько был близок со своим отцом, они были настоящими друзьями. А мать он вообще боготворил. Хоть раз бы я услышала о матери из его уст плохое слово! Родители у него были на уровне святых. Свой отпуск он всегда проводил в Шуе, куда семья вернулась, после того как отец в чине подполковника вышел на пенсию. И я его прекрасно понимала, потому что сама рано потеряла маму», – рассказывает Серафима Большакова.
Любовь к своим родителям и к Шуе Вадим выражал в частых гостях дома – письмах:
– Шую часто вспоминаю, своих родителей. Ох, как хочется там погулять! Пройтись по площади, спуститься к реке и посидеть там. Утром мама разбудит или отец, сядем завтракать втроём. Боже! Когда снова подаришь это счастье? Люди едут отдыхать в Крым, на Кавказ, а я в свою Шую, к родителям. Нигде нет лучшего отдыха, как дома! Леса, озёра, что может быть лучше смешанного среднерусского леса!? Теза, маленькая речка, вода чистая, прозрачная. Как можно не любить всё это? Поэтому и не могли Русь покорить, потому что среди такой красоты живём. Если бы были крылья, не задумываясь, полетел бы, чтобы одним глазком посмотреть. (5 июня, 1978 год).
Вот так поэтично пишет Вадим Большаков своим родителям в Шую с Сахалина, где проходил службу после окончания училища.
«В Шую они вернулись в 1973 году. Почему? Им настолько понравился этот городок, река, которая на тот момент была судоходной, леса, они все выходные уезжали по грибы, по ягоды, Владимир Сергеевич был заядлым рыбаком. Я в то время жила на Полянке, а они въехали в новостройку на Свердлова (дом № 28). Моя мама и мама Вадима работали вместе в военторге, который располагался на улице Генерала Белова, сейчас там продуктовый магазин «Высшая лига», – рассказывает женщина.
На момент знакомства Вадима со своей избранницей, мама Серафимы Владимировны тяжело болела и уже не работала. Но верная подруга Светлана Борисовна её исправно навещала и баловала. Само знакомство произошло в 1977 году, в один из очередных отпусков высокого, статного, темноволосого, голубоглазого, судя по фотографиям, жутко красивого офицера Вадима Большакова. В один из дней он пришёл вместе со Светланой Борисовной навестить маму Серафимы Владимировны. После первой встречи они виделись несколько раз, потом мама Серафимы Владимировны умерла, а через год, вернувшись в отпуск, Вадим сделал молодой девушке предложение.
«Мы были с ним практически незнакомы, один раз, приехав в Шую, он сказал: «Пошли», мы шли в центр города, и я подумала, что в кинотеатр, а оказалось, что в ЗАГС, заранее договорившись и взяв у отца мой паспорт. Не стал говорить о своём намерении Вадим сознательно, так как меня ждала участь жены военного, а Сахалин –
это жизнь с нуля, далеко и страшно. И я могла засомневаться. Незадолго до смерти мама мне сказала: «Я тебя очень прошу, если Вадим сделает тебе предложение, не отказывай. Человек, который вырос в такой хорошей семье, никогда не будет плохим мужем. Возможно, эти слова и повлияли на моё решение», – рассказывает вдова Вадима Большакова.
И через 10 дней супружеская пара Большаковых была уже на Сахалине. В щитовых домиках, до того, как Сахалин перешёл к Советскому Союзу, жили японские военные, но только летом. Советские же офицеры с жёнами и детьми жили там круглый год. Условий всё так же не было, вода привозная по расписанию, отопление не работало, сугробы по грудь, можете себе представить?
«Он был чудесным сыном, он стал и чудесным мужем. Я для него была ребёнком, о котором он заботился. Ласковый и надёжный, после смерти мамы он стал для меня всем. Я работала медсестрой в лазарете, условия жизни были тяжёлые, но с Вадимом я не чувствовала тягот. Каждый день я жила и думала, за что мне такое счастье? Его главными увлечениями была рыбалка и радиодетали, он мог ночами сидеть и паять. Благодаря этому у нас была цветомузыка, как в фильме «Экипаж». Через год родилась наша Надя», – плача, вспоминает Серафима.
И отцом Вадим оказался сумасшедшим, всё свободное время проводил с дочерью. Он оказался совершенно домашним человеком. Даже поругался с командиром, который не отпускал его в отпуск, чтобы в первые дни после родов молодая мама не оставалась одна. «Мои девочки» – с такой нежностью и теплотой называл Вадим своих жену и дочь.
«Расскажу вам историю, которую помню до сих пор. Вадик ни разу не повысил на меня голос. Чтобы не стоять в очередях, Вадим в обеденный перерыв ходил за мясом. И однажды пришлось это сделать мне. Он пришёл домой, и я повысила голос. «Ты видела хоть бы раз, чтобы я принёс негатив с работы? И тебя попрошу никогда так не делать», – сказал он мне тогда. Насколько мне было стыдно, вы даже себе не представляете», – виновато рассказывала моя собеседница.
Так же тепло командир Большаков относился и к солдатам, а в своём дневнике постоянно рассуждал о своём предназначении, часто употребляя словосочетание «звёздный час», который для Вадима, доброго и мужественного, наступит позже. Позвольте процитировать мысли офицера Большакова из его дневника:
– … Вад, а ты думал о своём «звёздном часе», тот, что у каждого наступает когда-то. Может, этот «час» – дело личное? У одного – написать стих или музыку написать, у другого – рекорд побить, а у третьего – чеку из гранаты выдернуть вовремя, у четвёртого – государство создать! Все делают для кого-то, чего-то. Значит, не личное! У Гастелло – это миг, у Жукова – жизнь, но это единицы, о которых знают или поклоняются. А сколько тысяч, которые прошли незаметными, кто пропал без вести. Хорошо, когда ты знаешь, когда готовишься. А если не успел? Значит, не родился, не жил, всё впустую. Когда этот «звёздный час» придёт, то не подведи, не промажь, доведи, что жил не напрасно, не зря родился. И чем ярче мы горим, тем светлее нашим детям будет жить. А в каком состоянии я пребываю, тлею, горю? Вот так: одни в 17 горят, другие в 30 тлеют. Всё равно верю в свой «звёздный час». (22 сентября, 1984 год).
С Сахалина семья Большаковых переехала в Оренбургскую область, в село Тоцкое, откуда и мобилизовали Вадима Владимировича в Афганистан. Тяжёлое прощание на перроне с женой и дочерью Вадим отметил в своём дневнике:
– Вечерним поездом провожали нас в Афган. С дивизии ехало четверо. Проводы – вещь тяжёлая. Надюшка мала, и то притихла, к коленям жмётся. Даже представить не могу, как мои родные девочки вернутся в пустую квартиру, бессонные в слёзах ночи, всегда думается о плохом. (10 сентября, 1984 год).
О своём первом «боевом крещении» Вадим рассуждал:
– Смотришь на наших солдат и диву даёшься: вчерашние школьники, которые горы видели в кино, трудно, но идут, тянут на себе пулемёты, миномёты, мины. Вошли в кишлак, и куда усталость делась? Заняли оборону, и вот 18-летние мальчишки, которых воспитывали на любви ко всему живому, спокойно начинают стрелять… (22 октября, 1984 год).
После того, как Вадима отправили в Афганистан, он велел Серафиме Владимировне с дочерью ехать в Шую, к его родителям. Серафима Владимировна пошла работать в шуйскую поликлинику.
Вадим Большаков погиб 9 апреля 1985 года, пробыв в Афганистане меньше года. Его БМП шла первой в колонне – после удачно проведённой военной операции в одной из провинций Афганистана возвращались на базу. Машина шла с открытым люком, командир Большаков стоял во весь рост и внимательно осматривал местность. Вадим был убит снайперской пулей в голову. БМП с раненым командиром понеслась со всей мочи, но было поздно, вертолёт уже грузил бездыханное тело.
Кстати, о дневнике, который вёл Вадим Большаков, узнали только после его смерти. Нашёл его сослуживец, когда вертолёт с телом Вадима уже взмыл вверх, но после жестов друга посадить вертолёт, дневник оказался на борту, а затем в руках жены.
Вадим Большаков имел немного друзей, но все они, как и он, были настоящими. Даже после смерти его друзья помогали и поддерживали Серафиму Владимировну. Один из них сейчас живёт в Израиле и пишет стихи, Александр Фанштейн. 15 февраля 2022 года он написал Серафиме Владимировне такие строки, посвящённые герою, командиру, заместителю начальника штаба батальона, капитану Вадиму Большакову, который награждён посмертно орденом Красной Звезды и похоронен на Троицком кладбище в Шуе:
– Душой я тоже там, с тобой,
И памятью своей тебя я навещаю,
Той памятью, в которой он живой,
В которой его я обнимаю.
История судьбы Вадима поражает, тяжело переживали утрату его родители, его жена и дочка, которая была совсем маленькой, когда Вадима не стало. Родителей Вадима уже давно нет в живых, мама практически сразу умерла от инсульта, папа долго и тяжело болел, рак лёгких. Но живы его жена и дочь, их рана до сих пор не зажила, да и не заживёт, душой и мыслями они рядом с ним, со своим мужем и папой.
В одном из последних писем Вадим написал: «Летят журавли, скоро и я приеду домой... Целую крепко, ваш Вад».
Такие интервью – самые тяжёлые, и не только для того, кто рассказывает, но и для того, кто слушает. Я была тронута..., а Серафима Владимировна всё время повторяла: «Такие люди не должны умирать».
Точнее не скажешь.
на фото 1: Вадим Большаков с отцом Владимиром Сергеевичем, на фото 2: Жена Серафима Владимировна на митинге памяти, 2022 год.
