Родник
Дарья БОРМОТОВА
ГОТОВ К ЛЮБВИ
Ты прилетела в самый неподходящий, как мне казалось, момент. Я смотрел на звёзды и вспоминал былое. Я думал о своей первой любви. Мне было так грустно осознавать, что я больше никого не полюблю так сильно, как её.
Но вдруг появилась ты. Так странно и в то же время удивительно. Из-за своих мыслей я даже не смутился, увидев тебя. Ты шла, и я точно знал, что ты направляешься ко мне. Ты так лучезарно улыбнулась, что я даже никак не смог отреагировать на твоё появление.
– Время пришло, – всё так же мило улыбаясь, сказала девушка.
– Время пришло? О чём ты говоришь? – смутившись, спросил я.
– Пора забыть прошлое, – конкретизировала девушка.
– Легко сказать, – сухо ответил я, потупив глаза.
И тут в моей голове возникли следующие вопросы. Как она поняла, что я думал о прошлом? Кто она такая? Почему пришла ко мне?
Я резко встал и встревоженно посмотрел на неё. Увидев моё волнение, она сказала:
– Не беспокойся. Я пришла сказать тебе, что ты готов к любви, поэтому тебе не стоит вспоминать былое.
– Кто ты такая? – не ответив на её слова, произнёс я.
– Твоя новая любовь, – хихикнув, призналась девушка.
Мои глаза полезли на лоб. Моя новая любовь? Она сейчас серьёзно? Прилетела непонятно откуда и ещё осмеливается такое заявлять.
– Я ещё раз повторюсь. Кто ты такая? – недоверчиво спросил я.
– Я Грета с планеты Юпитер. Звёзды нашептали мне, что тебе нужна помощь. Я здесь, чтобы помочь тебе! – хлопая в ладони, воскликнула Грета.
– Какой-то бред. Ты инопланетянка, что ли? – недоумённо поинтересовался я.
– Получается, что так, – улыбнувшись снова своей яркой улыбкой, сказала Грета.
– Так, ладно. И… и что ты будешь делать со мной? – немного заикаясь, спросил я.
– Какой же ты глупенький! Буду делать всё, чтобы ты снова влюбился.
– Ты же понимаешь, что насильно мил не бу ...
Не успел я договорить, как Грета подбежала и крепко обняла меня. Она такая маленькая. Я бы даже сказал: миниатюрная. Я боялся к ней прикоснуться, чтобы ненароком не сломать.
– Вот! Ты уже чувствуешь бабочек в животе? – воодушевлённо, как ребёнок, спросила Грета.
Я отстранил её от себя и схватил за плечи.
– Послушай, это не так работает. Ты, конечно, милая, но я не могу вот так вот сразу в тебя влюбиться.
Девушка надула губы и о чём-то задумалась.
– Ты чего? – волнительно спросил я.
– А если так?..
Девушка снова накинулась на меня и обняла ещё крепче, что я даже среагировать не успел.
Я вздохнул. Какая-то она уж слишком чудная.
– Я пойду с тобой! – воскликнула она, не высвобождая из своей хватки.
– Что?
– Мне некуда идти. Поживу у тебя в комнате, – хихикнув, сказала девушка.
– Ты…ты торопишься, – запаниковал я.
Девушка лишь отстранилась и ехидно улыбнулась, ничего не ответив…
…Последующие несколько месяцев Грета жила у меня, повсюду со мной таскалась, водила по разным местам, за обслуживание которых платил я. Как бы это смешно ни звучало, но я привык к её странностям, резким приливам нежности и ребячеству. Однако как таковой любви я не испытывал. Не знаю, что ей там «нашептали её звёзды», но она лишь заставляла меня волноваться о ней…
…Один раз она ушла в продуктовый магазин, и её не было три часа. Я так испугался, думал, что куда-то свалилась или того хуже: её кто-то забрал и увёз на машине не пойми куда.
Суматошно отбежав весь магазин, я всё-таки нашёл её… В РЫБНОМ ОТДЕЛЕ! Грета разговаривала с рыбами из аквариума, говоря, что эта похожа на западную, а другая на северную. Как я понял, она сравнивала их с созвездием.
Я без слов взял её за кисть руки и быстрым шагом повёл к выходу.
– Эй! – надув губы, воскликнула Грета. – Больно же!
– Тебя не было три часа! Ты знаешь, как я переволновался? – выпучив глаза на неё, сказал я.
– Нет, не знаю, – виновато опустив глаза, произнесла Грета.
– Это риторический вопрос, глупая! – чуть повысив голос, воскликнул я.
Ответа не последовало, и я услышал чуть слышные всхлипы. И тут я резко понял, что довёл девочку до слёз.
– О боже, Грета, прости меня… – убирая блестящие слезинки с её щёк, произнёс я.
– Я…я…не глупая! – заикаясь, всхлипнула девушка.
А я принялся её обнимать и успокаивать. Вот же я дурак. Она такая ранимая, а я взял и обидел её.
– Прости меня… – уткнувшись ей в волосы, сказал я.
Она лишь обняла меня ещё крепче, давая понять, что она больше не в обиде…
…– Так ты меня любишь? – шёпотом спросила Грета.
– Умеешь ты вовремя вопросы задавать. Мы вообще-то на лекции… – чуть слышно ответил я.
– Ты на лекции, а я с тобой за компанию пришла, – ехидно улыбнувшись, пояснила Грета.
– Ты до ужаса настойчивая. Я не могу вот так просто ответить, – заявил я.
– Можешь! Ты просто не можешь признаться себе!
– Не капризничай, Грета!
– Ах, вот так. Вот исчезну я и всё, больше ты меня не увидишь!
– Это ещё что за выкрутасы? Ты улетишь обратно? – сам того не замечая, забеспокоился я.
Грета как-то невольно съёжилась и потупила глаза вниз.
– Ну, я не уверена, но это возможно. Как звёзды решат… – нервничая, сказала Грета.
– Вы со своими звёздами издеваетесь надо мной? Какой в этом смысл? Эти звёзды прислали тебя ко мне, чтобы я влюбился в тебя. И вот, когда я уже люблю, они хотят забрать у меня любимого человека? – пристально глядя на Грету, возмутился я.
– Что ты сказал? – удивлённо спросила Грета.
– А, да, не человек… инопланетянка! Однако это ничего не меняет.
– Стой. Ты сказал, что любишь меня? – сверкая глазами, решила уточнить Грета.
И тут я понял, что признался Грете, представив, что её могут у меня забрать. Я не задумывался о том, что она может улететь обратно домой. Я думал, что она всегда будет рядом, и потому не мог признаться в своих чувствах.
– Да, я люблю тебя, – искренне сказал я.
Грета завопила на всю аудиторию и начала меня обнимать. Глаза сокурсников и преподавателя примкнули к нам, но мне было всё равно. Я был счастлив от того, что Грета радовалась.
– Не оставляй меня только, пожалуйста, – шёпотом попросил её на ушко.
– Не оставлю. Ты уже давно готов к любви…
Елена КОРЯГИНА
***
Вот и подоспела медовуха-осень
В сосуде прозрачном с названием «просинь»,
Плывёт над землёю дурман сладко-пряный,
Шатается ветер, как будто бы пьяный.
Листва на деревьях раскрасилась в мёд,
Её приглашают чарльстон, хоровод.
А пляска – до полного исступления,
Потом – падение в изнеможении.
Тону в жёлтом, красном, коричневом море.
Невольно делюсь своей радостью, болью,
И слушаю голос скрипуче-певучий,
Что есть ещё время до саванной тучи.
Николай КУДРЯВЦЕВ
РОЖДЕНИЕ СЕМЬИ
На праздник жизни приглашаю всех,
Кто хочет в счастье и в любви купаться.
Чтоб на планете чаще был бы смех,
Единственной любви учись ты поклоняться.
Её улыбка, с солнцем наравне,
Нас согревает, радует, искрится,
И пусть крепки морозы в январе,
Сердца от счастья вечно будут биться.
И, как весенний тёплый ветерок,
Нежнейший голос шепчет каждым утром,
Что в этой жизни ты не одинок.
Лети к любимой с ветром ты попутным.
Проснись скорей, для счастья дверь открой,
Весенний гимн волнует наше сердце.
Как можно спать в чудесный день такой,
К любви спеши с мечтой единоверца.
Под ноги лето бросит нам цветы,
Согреет солнце нежными лучами,
И счастье ощущаем я и ты,
И радость не опишем мы словами.
А осень дарит нам заветный плод,
Возможно, дочь, а может быть, и сына,
И не спеша идёт за годом год...
И эта жизнь воистину любима.
И новая рождается семья,
О чём мечтал и сердцем верил я.
Татьяна ДЬЯЧКОВА
ОСЕННЕЕ ПРИЗНАНИЕ
Город затоплен дождями,
Жёлтым орнаментом вышит,
Ярко расцвечен зонтами.
Светятся влажные крыши.
Листья, дрожащие в лужах,
Тонут, как горькие мысли.
Ветер сентябрьский закружит,
Поздно искать компромиссы.
Прошлое манит огнями,
Греет прощальной улыбкой.
Осень стоит между нами,
Прячется в мокрой накидке.
В шёлковом шелесте слышен
Шёпот с надеждой на чудо:
«Больше тебя не увижу,
Но никогда не забуду».
Город, в шатрах утопая,
В бликах оранжевых тает.
Души родные, прощаясь,
Вечно любить обещают.
Владимир ПАТРИКЕЕВ-ШУЙСКИЙ
ЛитО «Подсолнух»
ВЕЧЕРЕЕТ, НА ГЛАЗАХ СМЕРКАЕТСЯ...
Вечереет, на глазах смеркается,
Ярко пламенеет костерок,
Искры с жаром густо рассыпаются,
Падая у самых наших ног.
Дымчатая мгла сползает к озеру,
Травы прилегли к земле на грудь,
Из-за горизонта лучик розовый
Протянулся в облачную ртуть.
Сон окутал заводи ко времени…
Редки всплески безголосых рыб,
И зажёгся над озёрной теменью
Коромысла млечного изгиб.
Мы сидим в обнимку, не надышимся
Августа прохладной тишиной,
Только далеко-далёко слышится
Самолёта гул во тьме ночной.
Только огоньком в ночи таинственной
Светит сердцу близкий костерок,
Нас сроднив с тобой теплом, что истиной,
На скрещении жизненных дорог.
ПООЗАРИЛ ИСКУСНОЙ ПОЗОЛОТОЙ...
Поозарил искусной позолотой
Вечерний свет забытые леса...
Но не блеснёт… Охвачена дремотой
Речонки неприметной полоса.
Затихло всё. Глухонемых избёнок
Коснулась заболоченная мгла…
Но чей же голос слышится, так тонок?!
И клонится, молясь, к воде ветла..
По душам деревенских изб, убогой
Морщинистой усталости дорог,
Где хоть одна является подмогой,
Как сыну мать, зовущей на порог.
Мертво’. И лишь в сиянии высоком
Парит над сиротливостью полей
Звезда, что ангел в святости глубокой,
Осенней ночи родины моей.
ПИШУ СТИХИ Я, КАК УМЕЮ...
Пишу стихи я, как умею,
Признаюсь – слава не моё…
Ей богу – ею не болею,
Пишу о правде – прочь враньё!
А образы приносят сами
Всю суть… Ложится под пером,
И возникает на экране
листа желанное добро.
И так, по жизни, год за годом,
Строка к строке, из ряда в ряд...
Была бы в голове свобода,
Стихи о многом говорят.
Насочинять их можно груды,
А много ль золота в них есть!??
Крупинки... И считать не буду,
Могу по пальцам перечесть.
