Солдат не услышал разрыва снаряда…

Много раз кромсал хирург руки и ноги солдата, добираясь до костей. Молодость и недюжинное здоровье взяли верх.

Мой отец, Вадим Тихонравов, был первенцем в семье дьякона Киверниковского сельского прихода отца Василия (Василия Васильевича Тихонравова), выпускника Владимирской духовной семинарии, и Татьяны Алексеевны (в девичестве Иорданской), выпускницы епархиального педагогического училища, дочери священника, отца Алексея (Алексия) села Матушкино. С закрытием церкви родители Вадима стали учителями в Малых Дорках, а когда появилась вакансия директора в только что открытой восьмилетней школе села Кузнецово, то, по распоряжению областного отдела народного образования, семья перебралась на новое место работы.

Это село и стало местом упокоения моего деда, Василия Васильевича, первого директора школы, и моей бабушки, Татьяны Алексеевны, учительницы практически по всем предметам.

В живописнейшем селе Кузнецово, в стенах одноэтажного каменного дома и бревенчатого учительского, и прошли голоштанное детство и неудержимая юность моего отца – Вадима Васильевича Тихонравова. Он бегал босиком по полям, ходил по грибы и ягоды, купался в единственном на поле пожарном пруду, ходил в храм и звонил во все колокола на Пасху, катался на лыжах, прикрепив за спиной вместо паруса старую карту на планках…

Быстро пронеслись годы. После окончания Кузнецовской восьмилетки отец продолжил учёбу в городской общеобразовательной школе № 1 города Шуи, находящейся тогда на Соборной улице (ныне улица Зинаиды Касаткиной). На занятия Вадим ежедневно ходил пешком через Осиновую гору. Иногда, возможно, оставался на ночлег в городе у тёти Лены – Елены Алексеевны Рыжовой (Иорданской), которая жила на улице Советской, 48(58).

Юность моего отца прервала война, его взросление приходило очень быстро…

Во время войны мой дед, Василий Васильевич, помимо преподавания в Кузнецовской 8-летней школе, обучал немецкому языку курсантов в Палехской разведшколе. После очередного пешего похода Василий слёг с воспалением лёгких. В январскую стужу 1942 года с другом и однокашником Вадим копал могилу своему отцу, а на следующий год и бабушке Антонине Иорданской. Октябрьским хмурым утром 1943 года отправился Вадим в военкомат, а оттуда вышел с направлением в танковую школу, учебку г. Владимира. Не осталось больше мужиков в селе. Голодно было и в учебке, и мать частенько приезжала и привозила сыну и его товарищам пирожки.

Вскоре её любимый Вадик укатил в эшелоне в Прибалтику, где в составе 1-й танковой армии освобождал от гитлеровцев Литву. Служил сержант Тихонравов стрелком-радистом на танке «Т‑34-85». Трижды он горел в танке, попав в «волчью яму», прикрывал отход товарищей.

Очередная атака была несчастливой. Прямым попаданием в башню был убит командир. Те, кто остался в живых, покинули броню. Но около готовой вот-вот взорваться машины их уже поджидал фриц на мотоцикле. Бежать под прицелом пулемёта «МГ», как его называли – «коса Гитлера», было бы глупо и равноценно гибели, да и «ППШ» наши танкисты не успели достать из горящего танка с собой в дорогу. Башня танка фейерверком ушла вверх, а отца и его товарищей фрицы препроводили в Екатерининскую тюрьму, где смерть от голода, болезней и расстрела считалась за счастье. Кормили только так называемых власовцев, а остальных – постольку-поскольку. Каждый вечер, прокладывая слои трупов умерших красноармейцев брёвнами, фрицы устраивали погребальные костры, а по утрам рылись в пепле в поисках золотых колец и зубов.

Фронт приближался, немцы перевозили пленных подальше от фронта, видимо, в надежде обменять на своих. В скотном вагоне и проснулся Вадим один. Остальные ушли через лаз, проделанный в полу вагона. Пулемётные очереди косили беглецов. Но Вадиму повезло. Вместе с товарищем по плену добрался он до лесочка. Этим товарищем по счастью-несчастью оказался 30-летний ветеринар из Краснодара. По ночам, избегая встреч с местными, шли они к линии фронта. Кормились тем, что ночью закалывали самодельным шилом овцу у местных и тем самым выживали. На костре в лесочке жарили мясо. Шили обувку из кожи и шли, и шли. Некоторые из местных подкармливали их хлебом, но наши беглецы старались не попадаться никому на глаза, опасаясь доноса. Ненадолго хватило им обувки, в которой копошились черви.

Наконец отцу с другом удалось дойти до наших. Радость была преждевременной. Допросы особистов были непродолжительными, но каждый раз со «стоянием у стенки и с передёргиванием затвора «ППШ». К счастью, эти «процедуры» закончились быстро. Перед танкистами даже извинились, объясняя это «мероприятие» появлением «кукушек» – наводчиков со стороны противника. Штрафбат оказался отдушиной в этой череде несчастий.

Вадиму дали в подчинение двух зэков для связи штаба и передовой, что на Висловском плацдарме. Но те сдрейфили. Пошёл один Вадим. Он не слышал разрыва снаряда. Когда отца несли в медсанбат, командир обещал представить его к награде. Долгие месяцы пришлось Вадиму колесить в медсанбатовских эшелонах, пока не «отдохнул» в Кирове. Восемь осколков сидело в руках и ногах, и глазу – один. Лишился бы Вадим и рук, и ног, если бы не тот хирург – светлая ему память. Вадим напоминал ему сына, который тоже воевал на фронте.

Много раз: девять или десять – кромсал хирург плоть рук и ног пацана, добираясь до костей. Молодость и недюжинное здоровье брали верх. Во время операции снилась Вадиму разудалая тройка, где он – ездовой.

А тем временем домой приходили, одна за другой, похоронки на пропавшего без вести и сгоревшего в танке Вадима Тихонравова. Средний брат Юрий долго не мог отдать их матери. Сестра Татьяны, матери Вадима, перетащила всю оставшуюся семью в Шую. Там, в Монастырском дворе 19-й школы, с сестринского благословения Елены Рыжовой, директора, и жили. Вскоре получили радостную весточку, что Вадим жив и едет домой. На костылях, но главное – жив! Встречали Вадима мать, сестра, брат. А дальше что? А дальше надо было жить, надо было научиться ходить.

Вадим стал сапожником, он не только ремонтировал обувь, но и шил её. Потом власти организовали артель инвалидов. Так и жили, пока не подрос Юрий, средний брат Вадима. Вадим с Юрием вместе окончили индустриальный техникум, получив дипломы техников-электриков, вместе и поехали – Вадим с Аней, с которой познакомился на танцах, и Юрий – на комсомольскую стройку, где возводился комбинат химического волокна. По окончании стройки была работа по распределению в Гусь-Железный Бельковского района Рязанской области, куда для поднятия сельского хозяйства и направили отца и маму.

Там я и родился в 1954 году...

От 30 Июня 2020 года Владимир ТИХОНРАВОВ, фото из семейного архива. Подготовка к публикации: Елена ДЕМЕНТЬЕВА.