Совсем не мужское увлечение
«В коллекции должна быть ясная, определённая мысль. Вы должны знать, для чего собираете, иначе, если вы пойдёте по этой живописной дороге собирательства без определённой цели, то заблудитесь, и ваша страсть погубит вас», — так перефразировал слова Дорна, героя пьесы Антона Чехова, мой собеседник Владимир.
Честно говоря, увлечение Владимира, о котором я был давно наслышан, дело далеко не мужское. Ну, зачем мужику создавать коллекцию таких предметов нашего обихода, как бельевые прищепки! Здоровый парень, а собирает приспособления, которыми закрепляют только что выстиранные трусы на верёвках.
Признаться, я несколько волновался перед встречей — уж не очередной ли чудак мне попался? Однако успокаивал себя тем, что человек, любящий часами разглядывать прищепки, должен быть очень добрым, независимо от того, как он зарабатывает себе на жизнь. Так и оказалось. И вот уже я, согретый гостеприимством радушного хозяина, сижу в кресле и потягиваю чай. Владимир любезно интересуется моей работой и говорит, что моя деятельность в области журналистики, по сути, сходна с исследованием человеческих душ. Что ж, приятно. А то чего только про нашу работу ни болтают!
На любезность я ответил соответственно и долго рассматривал бесконечные коробки с бельевыми прищепками разных форм, материалов, стран-производителей. Постепенно втягиваюсь — действительно, интересно. Да и сам хозяин — человек весьма интересный.
Первая прищепка у Владимира появилась в 8 лет. И иностранная надпись «KAUNAS» сразу привлекла внимание и проявила желание сохранить находку, найденную под балконом многоэтажки. Тогда было невдомёк, что она была произведена всего-то в Литовской ССР, а в те годы это была не заграница. Именно это изделие для банно-прачечного хозяйства Владимир показал мне в первую очередь. «А вот Англия, 1924 год, — рассказывает мне о своей коллекции хозяин. — Это Германия — 1936 год, сбоку на прищепке — свастика. Вот обратите внимание на дату изготовления». Читаю маленькую надпись, от старости полустёртую, на почерневшей деревянной прищепке: «1900 г.Товарищескiя артъль «Древбытъ» с. Дунилово Шуйскаго уезда». Вот это да! Никогда бы не подумал, что среди такой ерунды, как я первоначально думал, есть такие раритеты. Прошёл второй час, а я все перебирал прищепочки, перекладывая их из одной коробки в другую.
— Жена и дети считают вас чудаком? — спрашиваю Владимира.
— Они смирились. Да и об этом увлечении я никому не рассказываю. Зачем афишировать? При моей-то должности смеяться будут. Но ведь у каждого свой «бзик». И это оправдывает. А чем хуже прищепки марок, монет, спичечных этикеток? А вот, кстати, другие прищепки — это современные.
Мой собеседник достал с антресоли объёмную коробку. Содержимое в ней было, в основном, китайского производства. Но такого многообразия модификаций и цветовой гаммы я никогда не видел. Напоследок я ознакомился с прищепками для просушки фотоплёнки. Никогда бы не подумал, что их разновидностей может быть столько.
Ушёл я от Владимира с чувством, что не зря потратил эти часы.
Жизнь надо познавать во всех её проявлениях.Я даже немного позавидовал Владимиру, ведь сам тоже не пройду по улице мимо свалившейся с чьего-то балкона прищепки. А вдруг это вещь в своем роде уникальная? Лишь недоволен я был тем обстоятельством, что сфотографировал лишь малую часть коллекции. Просто утомился раскладывать их на столе. Кстати, из многих сотен мне не попалось ни одной одинаковой прищепки.
