Дороги и люди
– Чтоб их всех… там… в кабинетах… через… — услышал я нелицеприятную лексику, вывалившись из автобуса на остановке по улице Строителей.
Выбравшись из снежной каши в канаве, образованной между автобусом и сугробом на «пандусе» остановки, я попытался пойти по тропинке в сторону своего дома. Но навстречу мне по узенькой вытоптанной дорожке шла вереница людей, видимо, спешивших на автобус. Пришлось вернуться на остановку и уступить дорогу. Тут я опять услышал непарламентскую лексику. В конкретный адрес.
Мужчина, пытаясь войти в автобус, поскользнулся и наполовину скрылся под задней дверью. Бросились его вытаскивать. Спасли. Подходить к нему за интервью я не рискнул — не хотелось нервировать человека. Две женщины стояли рядом. «…Площадь Революции…», — услышал я обрывок фразы. «Там хорошо?» — спросил я. «Только там более-менее. Там очень хороший мужчина каждое утро рано начинает убирать снег», — прозвучал ответ. «А как в остальных местах города?» — продолжал надоедать я. «Везде просто ужас, что делается! — ответили мне. — Остановки не чищены, старушка упала с 18-го автобуса на Победе». «Наверное, это из-за вчерашнего снегопада?» — поинтересовался я с остатками оптимизма и веры во что-то… Мне раздражённо ответили: «Нет, город вообще чистят очень плохо. Везде! Мы кондукторами работаем, видим. А сегодня машин снегоуборочных вообще не видно». «А ещё на площади Революции кафе кавказской кухни постоянно выливает отходы на тротуар и проезжую часть! Все за… загрязнили, в общем…», — услышал я вторым ухом.
Рядом стояла ещё одна женщина. «Наверное, что-то у нас всё-таки и хорошо?!» — с отчаянием спросил я. И не поверите — моей вере в добро не суждено было угаснуть! «Да! — уверенно сказал мужчина с портфелем, стоявший рядом. — Сегодня утром был в Васильевском. У них там с ночи уже всё вычищено!».
Я попрощался со всеми, и в хорошем настроении зашагал по немного расширившейся тропинке домой. Морозный воздух бодрил и гнал прочь мысли о цели моего похода — Южном шоссе, заваленном снегом чуть менее, чем полностью…
