Возвращение добра: Как строилась и процветала Шуя
Часть 4. Посылины. Шуйский род купцов первой гильдии удостоился не только благодарности российского императора, но и беспримерной народной любви.
В наследство от Посылиных город получил прекрасный архитектурный ансамбль на площади Ленина. В списках имущества указывалось, что жилой фонд рода не имел чётких границ. Похоже, что изначально все особняки вдоль реки до бывшей женской гимназии принадлежали Посылиным. Те строения, где сейчас находятся Шуйская межрайонная прокуратура, Школа искусств и Центр детского творчества, до самой революции были в собственности знаменитой династии купцов I гильдии Посылиных.
Восемьдесят процентов членов городской Думы дореволюционной Шуи были выходцами из предпринимательского сословия, состоятельными купцами 1‑й и 2‑й гильдии. И не для активизации собственного бизнеса они избирались. Для своего развития Шуя получала от них огромные деньги. Благотворительность XIX века носила и социальный, и созидательный характер. А защитники и созидатели были поистине людьми-титанами.
Купцы Посылины всегда стояли первыми в списках частных жертвователей на благотворительные учреждения и проекты. Шесть раз представители этой фамилии возглавляли городскую Думу, неоднократно выбирались думскими гласными, старостами храмов, являлись попечителями гимназии. На собственные их средства была сооружена летняя и зимняя Троицкие церкви. Известно, что на посылинские деньги издавал свою книгу по истории Шуи В. Борисов. Вместе с Корниловыми и Носовыми Посылины стояли у истоков шуйского ситца и твёрдо держали свои позиции на протяжении более ста лет.
История рода Посылиных — это история проектов, исполненных предпринимательским талантом и прозорливым умом русских крестьян, стремящихся к свободному труду и благополучию. Но без поддержки государства никакого промышленного развития не произошло бы. В 1775 году были отменены всякие сборы с фабричных и домовых станков, были упразднены и внутренние таможенные пошлины. Купцы также освобождались от уплаты подушной подати и от рекрутской повинности. При этом купцом мог стать любой человек, «имеющий пожитки и достоинство», т. е. капитал и свободу. Посылины начинали с доморощенной фабрики с двумя станками на своём подворье, к 1780 году они владели небольшим ручным ткацко-набивным заведением, а на финише капитализма их текстильные предприятия считались крупнейшими и в Шуе, и в стране.
Впрочем, в начале деятельности купцы Посылины только снабжали местных фабрикантов английской пряжей. Но, торгуя, смекнули, что наибольшую прибыль приносит реализация товара собственного производства. И они создали замк-нутый цикл: снабжение, изготовление, сбыт, для чего одновременно открыли ткацкие и ситценабивные фабрики, подстраховав себя от сюрпризов рынка. Уже к 1825 году Посылины числятся купцами 1‑й гильдии с капиталом 3,8 млн. руб-лей. А дальше они предпринимают шаги по модернизации: первыми открывают бумагопрядильную фабрику на 11 тысяч веретён, заводят первую в уезде ситценабивную машину. Последнее детище Посылиных — Товарищество мануфактур Степана Посылина — располагалось на 1‑й Московской улице, имело уставной капитал в 350 000 рублей. Показательно, что фабриканты Посылины не знали заморского словечка «кластер». И хорошо, что не знали, иначе все начинания Посылиных исчезли бы на корню так же, как окончательно и бесповоротно, «кластеризуясь», на наших глазах сгинула шуйская текстильная промышленность. В последние предреволюционные годы ткацкие фабрики Посылиных вырабатывали до 250 пудов ткани в день, готового товара красильно-набивной фабрики выпускалось тысяча кусков ежедневно, а годовое производство в перерасчёте на деньги составляло 2 млн. 125 тыс. рублей. Увы, сегодня нам уж не носить платьев и юбок из качественного, добротного и прочного по окраске шуйского ситца и при этом умеренного по цене, который производили и продавали Посылины. Их расчёт на небогатого потребителя оправдал себя с лихвой. Именно за качество и доступную стоимость товара Посылины получили золотую медаль на 1-й Всероссийской промышленной выставке в Санкт-Петербурге. Массовый спрос рождал увеличение объёмов производства. Шуйские рабочие, благодаря Посылиным, не бедствовали: мужчины на ситценабивных фабриках получали от 15 до 20 рублей, женщины — от 10 до 15 рублей. И Посылины выстояли, несмотря на кризисы в текстильном производстве и новые попытки снизить пошлины для рвущихся на российский рынок англичан.
Родом купцы Посылины были из села Горицы. Иоанн Максимович Посылин (1750-1813 гг.) — крепостной крестьянин, смекалистый и деловитый — брался за любое дело: и мыло варил, и кожи выделывал, и лён обрабатывал, и непременно торговал всем, что производил и что перекупал. Как только Иоанн Максимович добился заветной цели и выкупил семью из крепостной зависимости (а цена, по данным Ф. Журова, была солидной — порядка до 2000 рублей ассигнациями за каждую душу мужского пола), он вместе с тремя сыновьями (четвёртый остался в родном селе) и двумя дочерями перебрался в Шую. В 1812 году на высокой горе в центре города он построил первый двухэтажный каменный дом — ныне это крайняя часть в три окна бывшего Дома пионеров на площади Ленина. Его наследники оказались отцу под стать — они не опустились до мелочных дрязг и дележа и, сохраняя единый неделимый капитал, продолжили торговлю, скупая товары местных производителей. Степан Иванович берёт узды управления семейным бизнесом, младший Никанор колесит по рынкам России, более опытный Алексей осваивает Украину, Закавказье, Среднюю Азию, Иран. Примечательно, что император Николай I лично поблагодарил Алексея Посылина за продвижение российского товара на зарубежные рынки. Правда, из Ирана Посылиных всё же вытеснили англичане, но на остальных рынках шуйские купцы закрепились беспроигрышно.
Прочно держались на плаву Посылины и благодаря удачным брачным союзам — они породнились с купеческими династиями Киселёвых, Корниловых, Носовых, Борисовых, Поповых, а также с нижегородскими и ярославскими купцами и промышленниками. В числе первых в Шуе Посылины стали потомственными Почётными гражданами Шуи и получили высокие правительственные награды. Степан и Алексей Ивановичи за успехи в развитии мануфактурного производства в Иране были удостоены звания советников коммерции.
Готовя материал к публикации, мы насчитали свыше тридцати дореволюционных потомков Иоанна Посылина: судьбы у всех были разными, но две самые сильные ветви (от Степана и Алексея Ивановичей) напрямую причастны к золотому веку Шуи. Богатство, почесть, слава — у них было всё, но деньги не застилали им глаза. Неудивительно, что шуяне почитали Посылиных за доброту и уважение к горожанам. Так, Алексея Александровича (правнука основателя купеческой династии) вышел хоронить весь город, а его гроб несли на руках до самого кладбища. Вдоль следования траурной процессии стояли плечом к плечу фабричные рабочие в чёрных одеждах и с траурными знаками из бело-чёрной миткали на груди. Они не стыдились слёз, провожая своего благодетеля. Не было ни одного человека, который, обратившись к Алексею Посылину за помощью, получил бы от него отказ. Как никто другой, он умел сочувствовать людям.
Вероятно, в скорбные минуты прощания с Алексеем Александ-ровичем шуяне были уверены, что память об этом человеке, который всем им был не господином, а отцом, никогда не померкнет. Вот только мизерная часть трат, вложенная Посылиными в город: полторы тысячи – на шлюзы, 15 тысяч – на водопровод. На наши деньги – это миллионы! Но, увы, мы, потомки тех благочестивых шуян, не сохранили даже могилу Алексея Посылина, щедрой рукой вкладывавшего в свой город и в его жителей. А старинный родовой дом Посылина на площади Ленина, который мы гордо назвали памятником архитектуры, при нашем полном попустительстве потихоньку рушится.
...Здесь, на живописном берегу Тезы, когда-то кипела деловая жизнь: прибывали баржи, разгружался и загружался товар. Старожилы города ещё помнят удивительной красоты родовую усадьбу Посылиных. Их жилой дом был похож на дворянское поместье, но вокруг него стояли фабрики: 4-этажная на спуске к реке (сейчас это жилой дом), чуть ниже располагались складские помещения. Была неподалёку ещё одна фабрика, пристроенная с торца старого дома. Старый и новый дом (1830 год) соединяла парадная арка, увенчанная оранжереей. К подъезду вела красивейшая липовая аллея. Склон горы утопал в садах. Кроме садов, крутой берег Тезы украшали цветники с фонтанами, зимний сад с аквариумами, купальни – купеческие и общедоступные, ухоженные дорожки. Дух захватывает, когда представляешь берег реки Тезы, весь утопающий весной в белизне фруктовых садов. Неужели это было?..
От 20 Октября 2015 года Любовь СМИРНОВА. Фото автора и Владимира БАБАЙКИНА.
